"И дети их после них" — непревзойденный роман о становлении личности, о цикличности поколений. Роман, на страницах которого запечатлен истинный дух Франции.Далеким летом 1992 года, когда окутанный духотой город Эйанж спал, четырнадцатилетний Антони и его кузен, украв каноэ, отправились на нудистский пляж. В тот день судьба свела их со Стеф — первой любовью Антони. Эта встреча стала переломным моментом, определившим всю их дальнейшую жизнь.Четыре лета — четыре ключевых эпизода в жизни Антони и его друзей. Глазами этих подростков, чьи души обуяны хаосом, яростью, тоской, желанием вырваться в большой мир и отвоевать себе лучшее будущее, Матье показывает Францию девяностых, страну, задержавшую дыхание. «И дети их после них» — роман, за который Николя Матье получил Гонкуровскую премию. По всему миру продано более 400 000 экземпляров книги. Главные герои — Антони, Хасин и Стеф — дети, чья молодость пришлась на непростое время, девяностые. Шаг за шагом они взрослеют, повторяют ошибки родителей или учатся на них, влюбляются и расстаются, верят, разочаровываются, ищут свой путь. За судьбами этих подростков кроется гораздо большее, ведь их жизни, мечты, стремления и надежды принадлежат не только им — они принадлежат целой нации. Матье пишет о настоящем обществе того времени, и его по праву называют преемником Бальзака и Золя — настоящих художников реальности. Впервые на русском языке уникальный взгляд во внутренний мир Франции, страны, оказавшейся на перепутье. «Четырнадцатилетние, безобразно молодые, недостаточно смертные — герои романа Николя Матье растут во французской провинции в середине 90-х и не подозревают, что мир, манящий их возможностями, не собирается выпускать их на свободу. Ты уже не вырос, а уже умираешь понемногу: от унижения, от мелких ущемлений прав и еще от асбеста. Кружащая голову радость от гонки ночью на мотоцикле — единственная форма свободы, доступная провинциальному французскому бедняку, а залезть в трусы к девчонке с ослепительными формами — единственное достижение. Николя Матье наглядно показывает, что виновата сама Франция: поколения французов и мигрантов, и дети их после них, обречены существовать во взаимной ненависти и одинаковой невозможности перемен». — Лиза Биргер